оценивал как низкие. Может быть, Бобби, как профессионал, еще мог бы обхитрить сканеры и защитные алгоритмы подземной базы, но не чип-ридер, еще не забывший своего прежнего места работы.
Должность старшего безопасника в одном из секретных отделов корпорации “Карфаген Индастрис” являлась для Свена натуральной “черной меткой”.
Лабораторию и весь подземный комплекс организовала его родная корпорация, слишком много косвенных следов зафиксировал в аппаратной и органической памяти его чип.
Собранные улики превращали Свена в смертника, которого никак нельзя было отпускать без тотальной перепрошивки. Более того, бывший безопасник подозревал, что где-то в его чипе ждет своего чата одна или несколько закладок, которые не позволят ему спастись даже при самом благоприятном стечении обстоятельств.
Когда входную дверь в лабораторию буквально снесло с петель направленным взрывом, Свен тут же прыгнул вперед и вбок, стараясь чтобы между его телом и входом оказался набитый медицинской аппаратурой стол. Выстрел, прозвучавший за долю секунду до подрыва двери, позволил чип-ридеру благополучно достичь своей цели.
А затем в бой вступил Бобби. Он поразил человекообразную фигуру, возникшую в дверном проеме трижды: в левую руку, туловище и голову. Ворвавшийся в лабораторию чуть отшатнулся, принимая и гася кинетическую энергию от попавших пуль. Обычный человек был бы уже мертв — мистер Пескаторе знал, как и куда нужно целиться в перестрелке.
Но первую и вторую пулю приняла на себя тяжелая броня, а третья разбила какие-то сенсоры защитного шлема.
Прежде чем Бобби успел произвести новую серию выстрелов, нападающий бросил перед собой радиоэлектронную гранату, а затем хладнокровно расстрелял камеры и сенсорные датчики под потолком.
Когда Свен понял, что корпораты не дали Бобби как следует вооружиться, страх за свою жизнь куда-то ушел.
Ликвидация свидетелей после того, как потребность в них исчерпалась — что может быть естественнее?
Свен успел пожалеть о том, что втянул в эту историю двух хороших людей. Операторы систем безопасности, что Хех, что Хаухет, были ему симпатичны. Когда он взял их с собой, никто не предполагал такого финала.
Им следовало получить запись в рабочем профиле, квартальную премию, небольшой положительный модификатор к шансу получить повышение по службе, но никак не риск стать преступником в глазах Корпола.
А затем Бобби успел выстрелить еще трижды, после чего в ушах остался только противный звон, а расширенная реальность разродилась набором предупреждений.
— Репутация чистильщиков чрезмерно раздута, — ровным голосом констатировал Бобби. О том, что перестрелка не прошла для него бесследно Свен понял лишь по отсутствию в голосе боевика привычных интонаций. — Сомневаюсь, что такие вещи могут просчитываться суперкомпьютерами. Жизнь в этот раз победила. Это было красиво. Нам повезло. Мои соболезнования, Карл…
52
Короткий период дезориентации, удар по зрительным нервами, вынуждающий зажмуриться. Незадолго до этого Флора наблюдала за тем, как ее тело умирало.
Померкла и полностью пропала чувствительность ног, забылось и не вспомнилось как совсем недавно чувствовались руки, туловище, как отдалились и превратились в невнятный гул окружающие звуки.
Память о прожитых жизнях и параллельные сознания растворялись куда заметнее. Самое важное из уходящего покидало Флору последним.
Неожиданно для Найтингейл образ головолома маячил перед глазами даже когда отключилось периферийное зрение.
Девушка успела собрать в правильной последовательности все паззлы, связанные с Карлом Карлсоном, но тут реальность будто моргнула и явила Флоре новую картинку.
— Дерьмо! — выругалась Найтингейл, мимоходом отмечая двойственное ощущение от собственного голоса.
Какое-то внутреннее чувство подсказало девушке, что реинкарнация прошла очень быстро. Память, которая теперь принадлежала Флоре, подсказала точные цифры. С момента смерти в подземной лаборатории прошло чуть больше трех минут. Где-то ниже, в паутине коридоров “Паталы” до сих пор умирали клетки ее мозга.
Та же память осторожно напомнила, что при желании до своего прежнего тела можно добраться меньше, чем за десять минут.
Любопытное ощущение, подумала Флора, задумываясь о новой внешности. К сожалению, стандартная функция чипа, вызов виртуального зеркала, отзывалась сообщением о временной ошибке.
Попытка ощупать пальцами собственное лицо тоже не увенчалась успехом. Рука натыкалась на препятствие неясной природы. Точно так же не удавалось пошевелить ногой, повернуть голову.
— Через час и пятнадцать пять минут состоится восход солнца, первое утро новой эпохи, — произнес откуда-то сбоку голос, который в равной степени мог принадлежать как женщине лет тридцати, так и даме за пятьдесят. Хорошо поставленный, с легкой хрипотцой и усталым растягиванием некоторых гласных. Так привыкла разговаривать элита Магриба, которая последние несколько десятилетий осуществляла планомерную экономическую экспансию на некогда французские земли.
Какие-то невидимые Флоре механизмы позволили повернуться и увидеть сидящую в эргономичном кресле даму в деловом костюме алого цвета. Ободок и дужки адреалиновых очков были на тон темнее костюма, осуществляя плавный переход к аккуратной прическе. Оттенок “красное дерево”, мимоходом определила Флора.
— С добрым утром, — отставив полупустой бокал в сторону, произнесла дама в красном. — Прошу прощения за столь раннее и несколько экзотичное приглашение на беседу, но мне стало интересно. Каково это, ощущать себя бессмертной?
Флора попыталась вдохнуть побольше воздуха, мимоходом отмечая, что у нового тела грудь чуть больше, а мышцы развиты слабее.
— Никогда не чувствовала себя бессмертной…
— Валерия. Должности и титулы оставим за скобками. У тебя продолжается обработка поступившего пакета, чуть позже обязательно вспомнишь меня. Кроме нас двоих здесь больше никого не предвидится. Только та, которая еще недавно была известна как Глория Лиддел и я, сумевшая поймать соловья в хитрую клетку.
Память подсказала Флоре, что на ней сейчас специальный аналитический костюм — устройство, превращающее все человеческие чувства в каналы поступления данных.
Работать в таком костюме умели немногие. Такие специалисты ценились корпорациями на вес редкоземельных металлов и даже сильнее. Настраивать аналитический костюм приходилось индивидуально, под каждого оператора, но в настроенном состоянии устройство позволяло работать с динамически изменяемой “биг датой” на порядок эффективнее чем в одних очках расширенной реальности.
К сожалению, контроль за данным костюмом был перехвачен Валерией из-за чего та могла обращаться с Флорой как с марионеткой.
— Что вам от меня нужно, Валерия?
Оценив свое положение, Найтингейл решила задавать прямые вопросы. Сам по себе костюм еще работал, обостряя всю новообретенную сенсорику. Отсутствие сетевых подключений сместило фокус восприятия во внешний мир — этим, едва ли не единственным преимуществом следовало воспользоваться по максимуму.
— Наивный вопрос! Разумеется, мне необходима практическая реализация технологии, которая обеспечивает эффект распределенной жизни.
Валерия отдала несколько безмолвных распоряжений в своей расширенной реальности. Попытка реконструировать команды по вторичной моторике, провалилась. Работать с аналитическим костюмом умела предыдущая личность, временно уступившая тело Флоре. Какая-то внутренняя, но не находящая возможностей для проявления память подсказывала Найтингейл: трансляция в другое
